Браки

В Люстдорфе Бунин неожиданно для всех, даже для себя, женился на 19-летней Анне Цакни. Она была дочерью одесского издателя-грека, владельца газеты «Южное обозрение», с которой Бунин сотрудничал. Поженились они после нескольких дней знакомства. «В конце июня уехал в Люстдорф к Федорову. Куприн, Карташевы, потом Цакни, жившие на даче на 7-й станции. Внезапно сделал вечером предложение», - записал Бунин в дневнике 1898 года. 

Его очаровали ее большие черные глаза и загадочное молчание. После свадьбы выяснилось, что Аня весьма говорлива. Вдвоем со своей матерью она нещадно бранила мужа за безденежье и частые отлучки. Меньше чем через год у них с Анной произошел разрыв, через два года этот «водевильный» брак распался. Родившийся у них сын Николай умер от скарлатины в возрасте пяти лет. В отличие от Варвары Пащенко Анна Цакни никаких следов в творчестве Бунина не оставила. Варвару же можно узнать и в Лике из «Жизни Арсеньева», и во многих героинях «Темных аллей».

Первый успех в творческой биографии пришел к Бунину в 1903 году. За сборник стихов «Листопад» он получил Пушкинскую премию, высшую награду Академии наук.

Признали критики и его прозу. Рассказ «Антоновские яблоки» закрепил за писателем звание «певца дворянских гнезд», хотя жизнь русской деревни он изображал отнюдь не благостно и не уступал по части «горькой правды» самому Горькому.

В 1906 году на литературном вечере у писателя Зайцева, где Бунин читал свои стихи, он познакомился с Верой Муромцевой, племянницей председателя первой Государственной думы. «Тихая барышня с леонардовскими глазами» сразу приглянулась Бунину. Вот как Вера Николаевна рассказывала об этой их встрече:

«Я остановилась в раздумье: не отправиться ли домой? В дверях появился Бунин. «Как вы сюда попали?» - спросил он. Я рассердилась, но спокойно ответила: «Так же, как и вы». - «Но кто вы?» -«Человек». - «Чем вы занимаетесь?» - «Химией. Учусь на естественном факультете Высших женских курсов». - «Но где же я могу вас увидеть еще?» -«Только у нас дома. Мы принимаем по субботам. В остальные дни я очень занята». Наслушавшись разговоров о распутной жизни людей искусства.

Вера Николаевна откровенно побаивалась писателя. Тем не менее она не смогла устоять перед его настойчивыми ухаживаниями и в том же 1906 году стала «госпожой Буниной», хотя официально зарегистрировать свой брак они смогли лишь в июле 1922 года во Франции.

В свадебное путешествие они надолго уехали на Восток - в Египет, Палестину, Сирию. Добрались в своих скитаниях до самого Цейлона. Маршрутов для путешествий заранее не намечали. Бунин был настолько счастлив с Верой Николаевной, что признавался, что бросит писать: «А мое дело пропало -писать я больше, верно, не буду... Поэт не должен быть счастлив, должен жить один, и чем лучше ему, тем хуже для писания. Чем лучше ты будешь, тем хуже...» - говорил он жене. «Я в таком случае постараюсь быть как можно хуже», - отшучивалась она. 

Тем не менее следующее десятилетие стало самым плодотворным в творчестве писателя. Он был удостоен еще одной премии Академии наук и избран ее почетным академиком. «Как раз в час, когда пришла телеграмма с поздравлениями Ивану Алексеевичу в связи с избранием в академики по разряду изящной словесности, - рассказывала Вера Бунина, - у нас обедали Бибиковы. К Арсению у Бунина не осталось дурного чувства, они даже, можно сказать, были приятелями. Бибикова встала из-за стола, была бледна, но спокойна. Через минуту раздельно и сухо сказала: "Поздравляю вас"».

После «резкой заграничной оплеухи», как он называл свои путешествия, Бунин перестал бояться «сгустить краски». Первая мировая война не вызвала у него патриотического подъема. Он видел слабость страны, боялся ее гибели. В 1916 году он написал много стихов. После начала революции Бунин с семьей уехал из орловского имения в Москву, откуда с горечью наблюдал за гибелью всего, что было ему дорого.

Эти наблюдения отразились в дневнике, опубликованном позже под названием «Окаянные дни». Виновниками революции Иван Бунин считал не только «бесноватых» большевиков, но и прекраснодушную интеллигенцию. «Не народ начал революцию, а вы. Народу было совершенно наплевать на все, чего мы хотели, чем мы были недовольны...

Даже помощь голодающим происходила у нас как-то литературно, только из жажды лишний раз лягнуть правительство, подвести под него лишний подкоп. Страшно сказать, но правда: не будь народных бедствий, тысячи интеллигентов были бы прямо несчастнейшие люди: как же тогда заседать, протестовать, о чем кричать и писать?»

В мае 1918 года Бунин с женой с трудом выбрались из голодной Москвы в Одессу, где пережили смену множества властей. В январе 1920-го они бежали в Константинополь. В России Бунина уже ничто не держало - родители умерли, брат Юлий был при смерти, былые друзья стали врагами или еще раньше уехали из страны. Покидая родину на перегруженном беженцами пароходе «Спарта», Бунин ощущал себя последним жителем затонувшей Атлантиды.

Осенью 1920-го Бунин прибыл в Париж и сразу же взялся за работу. Впереди были 33 года эмиграции, за которые он создал десять книг прозы. Старый друг Бунина Зайцев писал: «Изгнание даже пошло ему на пользу. Оно обострило чувство России, невозвратности, сгустило и прежде крепкий сок его поэзии».

О явлении нового таланта узнали и европейцы.

В 1921 году на французском вышел сборник рассказов Бунина «Господин из Сан-Франциско». Парижскую прессу заполнили отклики: «настоящий русский талант», «кровоточащий, неровный, но мужественный и правдивый», «один из самых больших русских писателей». От рассказов пришли в восторг Томас Манн и Ромен Роллан, который в 1922 году впервые выдвинул Ивана Алексеевича кандидатом на Нобелевскую премию. Однако тон в культуре того времени задавал авангард, с которым писатель не желал иметь ничего общего.

Мировой знаменитостью Бунин так и не стал, зато эмиграция читала его взахлеб. Да и как было не залиться ностальгической слезой от таких строк: «И через минуту появились перед нами рюмки и фужеры, бутылки с разноцветными водками, розовая семга, смугло-телесный балык, блюдо с раскрытыми на ледяных осколках раковинами, оранжевый квадрат честера, черная блестящая глыба паюсной икры, белый и потный от холода ушат с шампанским... Начали с перцовки...»

Былые пиры казались еще изобильнее в сравнении с эмигрантской скудостью. Бунин много печатался, но и его существование было далеко от идиллии. Напоминал о себе возраст, парижская зимняя сырость вызывала приступы ревматизма. Они с женой решили на зиму уезжать на юг и в 1922 году сняли в городке Грасс виллу с пышным названием «Бельведер». Там их гостями были ведущие писатели эмиграции - Мережковский, Гиппиус, Зайцев, Ходасевич с Ниной Берберовой.

Здесь подолгу жили Марк Алданов и бунинский секретарь, писатель Андрей Цвибак (Седых). Бунин охотно помогал из небогатых своих средств нуждающимся землякам. В 1926 году к нему приехала в гости из Парижа молодая писательница Галина Кузнецова. Скоро между ними завязался роман. Тонкая, деликатная, все понимающая Вера Николаевна хотела думать, что любовные переживания необходимы ее «Яну» для нового творческого подъема.

Скоро треугольник в «Бельведере» превратился в четырехугольник - это случилось, когда за Верой Николаевной стал ухаживать поселившийся в бунинском доме литератор Леонид Зуров. Сложные перипетии их отношений стали темой эмигрантских пересудов, попали на страницы мемуаров. Бесконечные ссоры и примирения попортили немало крови всем четверым, а Зурова и вовсе довели до сумасшествия. Однако этот «осенний роман», длившийся целых 15 лет, вдохновил все позднее творчество Бунина, включая роман «Жизнь Арсеньева» и сборник рассказов о любви «Темные аллеи».

Этого не случилось бы, окажись Галина Кузнецова пустоголовой красоткой - она же стала для писателя настоящим помощником. В ее «Грасском дневнике» можно прочесть: «Я счастлива тем, что каждая глава его романа была предварительно как бы пережита нами обоими в долгих беседах». Роман закончился неожиданно - в 1942 году Галина увлеклась оперной певицей Маргой Степун. Бунин не находил себе места, восклицая: «Как она отравила мне жизнь - до сих пор отравляет!»